Что за провинция!
Как часто понятие провинции сопряжено в людском сознании с неизбывной щемящей тоской, с ощущением тягучести и какой-то бессмысленности времени, тщетности надежды на перемены к лучшему. Яркие огни больших городов затмевают маленькие местечковые радости, манят иллюзорными обещаниями и перспективами. Но рассмотреть подлинное лицо настоящей России можно, лишь внимательно вглядевшись в черты провинции.
Я живу в Вологде – своём родном северном провинциальном городе. Хотя, может, не такая уж это и провинция – всё-таки областной центр, и не такое уж это и захолустье — всё-таки территория области вмещает в себя сколько-то там Бельгий и Франций, и не такая уж это и глухомань – всё-таки сам великий царь Иван Грозный хотел основать здесь столицу. И вологодское кружево, и вологодское масло, и даже вологодский конвой – всё это про нас, как ни крути.
У нас нет Домов моделей знаменитых кутюрье, и никто здесь не устраивает Дни высокой моды, зато зимой на улицах лежит настоящий снег, не изуродованный химикатами, от которых он корчится и умирает, а я до марта бегаю в национальной русской обуви – валенках, и мне тепло, удобно и весело.
У нас нет широких магистралей с шестиполосным движением и подземных дворцов с огромными автостоянками и торговыми центрами, зато таким добрым теплом светятся окна моих друзей! Я уверена, что здесь я не буду одинока, и в горе, и в радости встретив родные души, и незнакомая старушка, вдруг увидев слёзы на моём лице, не пройдёт равнодушно мимо, а обязательно сочувственно спросит: ну, что ты, милая, плачешь? И молодой человек в автобусе непременно соскочит со своего места, уступая его, лишь увидев, как я захожу с маленькой дочкой в салон. И здесь я никогда не услышу надменного змеиного шёпотка в спину: ишь, понаехали тут!
А как поют в июне соловьи в старом парке на берегу обмелевшей речушки! Я сплю с открытым окном и просыпаюсь под утро не от лязга приехавшего мусоровоза и не от сработавшей сигнализации соседского джипа, а от волнующих птичьих трелей. А как остро и пряно пахнет крапива перед грозой!
В августе на огромных стеблях дикого топинамбура, захватившего пустырь за домом, распускаются диковинные ярко-жёлтые цветки, я срезаю эти стебли и ставлю в высокие напольные вазы, и комната становится похожей на заросшую, чуть запущенную клумбу и одновременно на декорацию к мексиканскому сериалу про любовь. Куда там привозным розам и герберам!
До сих пор сохранился и живёт своей особой жизнью и жизнью своих новых хозяев старый дом, который когда-то построил мой прадед для своей семьи. Когда я прохожу мимо него, мне хочется встать на цыпочки и протянуть к нему руку, чтобы поймать самую неуловимую и самую нематериальную сущность – время. То время, когда моя бабушка длинноногой смешливой девчонкой бегала во дворе этого дома, и ей было столько же лет, сколько сейчас моей дочке.
Хотя что значит время в русской провинции, в городе над рекой, где на высоком берегу белеет стена древнего Кремля, где на старой колокольне торжественно и важно звонят колокола, и этот парадный звон, растекаясь по округе, наполняет сердце трогательной и щемящей вечной тоской…
23 Июн 2011 в 9:12 дп
[Ответить]
24 Июн 2011 в 11:14 дп
[Ответить]
24 Июн 2011 в 11:36 дп
[Ответить]
04 Июл 2011 в 9:02 пп
[Ответить]
04 Июл 2011 в 9:09 пп
[Ответить]
05 Июл 2011 в 10:25 дп
[Ответить]
05 Июл 2011 в 10:50 дп
И место для ссылок — это, пожалуй, удел всех провинциальных городов.
А ещё мне трудно воспринимать Питер как одну из столиц. По красоте — конечно, это столица. А по менталитету — это тоже провинция. Прекрасная северная провинция, где солнце ленивое, а люди открыты и неторопливы.
[Ответить]